«Дон Кихот» по М. де Сервантесу Сааведра, М. Булгакову и М. Левитину.
Режиссер Михаил Левитин. Художник Сергей Бархин. Композитор Владимир Дашкевич. Московский театр «Эрмитаж»
Премьера 25 мая 2017
Для испанцев Дон Кихот не только милый сердцу образ благородного и чудаковатого рыцаря, скитающегося по белу свету, но и человек почти реальный, из плоти и крови, по преданию родом из Ла-Манчи, которому волей провидения суждено было стать национальным героем всей Испании. Поклонение Дон Кихоту и его автору Мигелю де Сервантесу у жителей этой страны, да и всего мира сродни религиозному чувству. В спектакле Михаила Левитина странствия трогательного фантазера и его борьба за справедливость и человечность обретают еще один метафизический смысл. Дон Кихот живет на этой земле на протяжении уже более четырех веков, многое испытал, но сохранил в себе первозданную чистоту и силу духа. В наши неромантические времена этот печальный, измученный старик с сердцем ребенка стоит на пороге вечности и превозмогая болезни и усталость вместе со своими верными друзьями решается на последнее опасное путешествие. Для него это возможность не просто продлить земную жизнь, но наполнить ее высшим смыслом и светом. Ведь что может быть прекраснее, чем позаботиться о том, чтобы в душах людей расцвели ростки доброты, искренности и веры в чудеса?
Над сценическим пространством чудодействовал выдающийся мастер Сергей Бархин. Философский смысл романа и режиссерский замысел он материализовал в сказочных декорациях. В глубине сцены общая могила игрушечно-розового цвета, которую археологи наших дней в одинаковых плащах и медицинских масках сначала методично раскопали, а потом водрузили найденные три скелета из разноцветных костей на фасад желтого дома, такого яркого, словно он сделан из песка. С фактом не поспоришь — историки всех мастей долгие годы тщетно искали безымянную могилу великого писателя и только в 2015 году обнаружили его останки в одном из монастырей. И эта цветная могила вызывает у нас не горькие слезы, а улыбку и благодарность ее обитателям. По закону жанра все кости когда-то живших и вымышленных героев становятся равно вещественными и значимыми. Гробница в итоге оказалась чудесным образом перемешанной. Рядом с останками Сервантеса, которого можно отличить благодаря черной шляпе, на всеобщее обозрение вывешены скелеты и его знаменитых персонажей — Кихота и Санчо. Тут же нашлось место костям Росинанта и Ослика, сопровождавших отчаянных путников до самого конца. Но прививка от людского забвения заключается все же не в археологической удаче. Сколько великих писателей, музыкантов растворилось в круговороте времен, лишившись права даже на надгробную надпись, но их произведения по-прежнему волнуют сердце и будоражат сознание. Так и вечный романтик Дон Кихот шагает по миру на согнутых старческих ногах, облеченный в самодельные латы, от которых он постепенно избавляется как от тяжелых оков, постоянно терпит осмеяние и побои, но продолжает нести на своих плечах весь груз человеческой надежды и правды.
Ключ к разгадке литературного шедевра С. Бархин увидел в тонких приметах ускользающего времени. Белая ветряная мельница здесь как символ бессмертия, единства вечного и земного. Над авансценой три пирамидки — песочные часы, отмеряющие оставшиеся мгновения жизни автора и его героев. Это тоже символ нашей жизни. Струящийся сверху песок к концу спектакля образует три могильных холмика, на которые водружаются кресты. Тела вновь предаются земле и обретают долгожданный покой, а дух, напротив, освобождается от земного бремени. Наше время отмерено нам свыше. Но спектакль Левитина вовсе не о смерти, это гимн победе над ней.
Сценическое действие то ускоряется, то течет плавно, неспешно. Рыцарь печального образа с трудом взбирается на своего пожилого коня, но сев, на глазах преображается, к нему возвращается юношеская стать, выправка. Борис Романов в этой роли невероятно органичен, его Кихот наполнен внутренней силой, глубиной помыслов, чувством собственного достоинства и любви к людям. Он спасает из тюрьмы узников (хотя тем и неведомо чувство благодарности), совершает подвиги во имя прекрасной дамы (пусть она и глуповатая крестьянка), отстаивает ее красоту и честь перед деловитым бакалавром Сансоном Карраско (С. Сухарев), а в ответ храброго идальго нещадно бьют. Но Дон Кихот не выглядит жалким и сумасшедшим стариком, напротив, он лишь укрепляется в своих душевных привязанностях. В иные же минуты он устало опускается на простой деревянный стул и погружается в космическое одиночество.
Самое удивительное в спектакле — это отношения внутри героического квартета. История Кихота-Росинанта и Санчо-Ослика не просто история дружбы, верности, это история любви, которая с годами только крепнет. Рослый, статный Санчо Панса (С. Олексяк) в нужную минуту подставляет плечо своему старшему товарищу, Росинант (Д. Белоусова) из старой клячи превращается в любящую женщину, которая как никто другой чувствует своего спутника жизни, а Ослик (А. Черных), хотя и рад в любой момент украдкой опрокинуть очередную бутылку, со всех ног бежит из плена к своему Санчо. Яркие клоунессы Дарья Белоусова и Алла Черных скачут по сцене, гарцуют и кричат, а еще поют грустные песни о «спящем ослике» и «грязной собаке» на стихи Жака Превера и музыку Владимира Дашкевича. Музыкальные партии филигранно вплетаются в текст спектакля. В них грусть о несбывшемся, о чужеродности мечтателя в мире стяжателей и глупцов. Оказывается, у Бременских музыкантов были предшественники. Четверо друзей как бездомные собаки бредут по планете в надежде встретить в людях доброту и благородство.
